Rogein. 24 stundas.

Rogein. 24 stundas.

Рогейн – это подвид ориентирования, командный забег, сочетающий в себе тактику, стратегию и навигацию на пересечённой местности. Предварительно разработав маршрут, команда должна за определенное время собрать как можно больше контрольных пунктов разной ценности, сумма которых составляет результат. Для навигации команды могут использовать только выданные карты соревнований, магнитные компасы и часы. Использование других навигационных приборов, в том числе спутниковых приёмников, и даже телефона, запрещено.Вид спорта давно пользуется популярностью в Латвии, и представители нашей страны успешно выступают на международных соревнованиях (команда наших ветеранов в группе 40+ - даже являются чемпионами мира).

В этом году наша команда в четвёртый раз принимала участие в суточном рогейне, который является классической дистанцией этого вида спорта.  Лично я люблю ориентирование, потому что оно заставляет человека удерживать в голове сразу несколько переменных – направление, окружающие объекты, время и скорость передвижения. Если в классическом ориентировании на заданной дистанции важна скорость и точность, то в рогейне 50 процентов успеха – это планирование – как до начала дистанции, так и корректировка маршрута в процессе.

Наша команда состоит из двух человек, и у каждого есть свои сильные стороны, а, значит, обязанности. Мой муж – капитан. Он легко берёт правильное направление и обладает способностью долго удерживать внимание и не терять направление. То есть, он ведёт. Я – стратег, планирование – моя обязанность. Причём, планирование не только дистанции, но и провианта, материалов (пробковая доска, кнопки разных цветов и специальный шнурок для планирования, размеченный в зависимости от масштаба карты), одежды и другого снаряжения. Кроме того, я легко умею включаться в ситуацию и быстро нахожу решение любой проблемы – потерялись ли мы, кто-то поранился или натёр ногу, требуется перепланировка маршрута, или воды на питьевом пункте не оказалось. Я считаю, у нас идеально сложившаяся команда. Впрочем, в команде может быть от двух до пяти человек. Одни идут размяться на свежем воздухе, другие идут на призовые места.

Планируя как длинную дистанцию, я стараюсь намечать обратный путь вдоль дороги – во-первых,потому чтона обратном пути в лагерь, куда мы заходим отдохнуть и подкрепиться, становится темно, а в темноте ориентироваться далеко не так просто, как при свете дня. В этом году нам повезло. К моменту заката мы, немного отставая от плана, подошли к пункту, поставленному в сложном месте на берегу заболоченной речки. Мало того, что к этому моменту мы уже 10 часов были в пути на 30-ти градусной жаре, и мои ступни начали активно протестовать, да и общая усталость давала о себе знать, так ещё и этот пункт найти оказалось нелегко. В тот момент, когда ну ооочень хочется, чтобы всё шло гладко и пункты были там, где тебе представляется, лишних полчаса топтания по джунглям радости не приносят. А, взяв сложный пункт, нам оставалось лишь пересечь ту самую заболоченную речку.


Она неширокая – метров пять, мы в ней уже купались сегодня, километрах в десяти по прямой отсюда. Камыши, осока высотой в два метра, вода, а в воде лежат стволы деревьев. Мы слышали, как через эти заросли осоки ломится  другая команда. Мой спутник выбрал подходящий ствол и начал переход  речки. И радостно крикнул тем, кто в осоке, мол, идите сюда – тут есть упавший ствол. Я, предвидя, что будет нелегко, жалобно спросила людей в зарослях – там очень страшно? Нам никто не ответил, только пыхтели. Потом мы поняли, почему.

 Речка шириной метров в пять разлилась болотом метров на двести в ширину.  Всё это поросло высокой травой, кочками и сухими стеблями камышей.  Глубина примерно до пояса – я проверила лично. И вся речка покрыта  давно упавшими стволами с торчащими во все стороны острыми сучьями.  Можно идти по ним, балансируя, потому что держаться особо не за что.  Эквилибрист из меня так себе, потому я уже со второго ствола спрыгнула в  воду, рассудив, что лучше брести вброд и намокнуть, чем упасть на такой  острый сук. А вот капитан перешёл всё препятствие по стволам, не замочив  ног. Форсирование речки заняло у нас примерно полчаса. Понятно, почему  из камышей нам ничего не ответили. Ствол мы нашли для перехода, ха. А  почему нам повезло? Потому что стемнело как раз, когда мы оказались на  другом берегу. Не завидую я тем, кто полез туда ночью, хоть бы и с мощным  налобным фонариком.

Вторая причина прокладывать маршрут вдоль дороги - на случай, если потребуется вернуться. Ногу сломаешь, вода кончится в жаркий день, мозоль натрёшь. Да-да, мозоли – это бич всех рогейнеров. Нередко бывает, что очень сильные спортсмены вынуждены выбыть из состязания из-за неправильно подобранного белья или носков. Это не просто мозоль. За долгие часы на ногах, часто на мокрых ногах, вся ступня может стать одной большой мозолью. Два раза наше участие обошлось без этих неприятностей, а вот два других раза пришлось завершить приключение через 12 и 14 часов соответственно, как раз из-за натёртых ног. Потому что в какой-то момент продолжать путь – значит лишиться всякого спорта и даже нормального быта недели на три, пока не заживут ноги. Что интересно – выбор всегда обуви отчасти лотерея. То, что год назад в конкретных кроссовках вы отлично прошли весь рогейн, не значит, что в этом году будет также. С тех пор изменилась и обувь, и ваши ноги. Иногда это очевидно только когда уже слишком поздно.

Тем не менее, долгие часы в лесу того стоят. Я считаю, что взрослые люди должны регулярно бывать на улице летней ночью, и особенно в лесу, потому что атмосфера абсолютно непередаваемая. Тёмные деревья, светлое небо, ориентирование отчасти в режиме ощущений – как говорят рогейнеры: «Просеку надо почувствовать». Прекрасный ночной нагретый за день луг с мягкой травой, в котором временами поёт сразу три медведки. Светлячки вдоль тропинок – больше нигде мне их видеть не приходилось. Внезапные глаза в свете наших фонариков – косули! Мы выбираем отрезок по хорошей дороге, я расслабляюсь, сую карту в карман, выключаю фонарик, и мы идём по дороге в полной темноте. Глаза скоро привыкают. Я позволяю капитану вести. Иногда ничего не контролировать и следовать – лучшее ощущение на свете. Это около одиннадцати вечера, когда усталость ощутима, но ещё приемлема.

После двух ночи остаётся ужас и отвращение. И апатия – ноги идут сами, ты уже не участвуешь. Мы идём по дороге в лагерь. Ещё три километра. Ещё два. Муж засыпает на ходу, и его временами заносит в кювет.Небольшой отдых – кто-то кемарит час прямо под кустом в лесу, кто-то возвращается в лагерь (где всю ночь организаторы неустанно кормят, поят и оказывают помощь участникам) и спит полноценные несколько часов в спальнике. Утром можно сделать ещё небольшой кружок – километров на 20, часов на шесть. В обычных условиях – это полноценный рогейн, а тут так – малый круг.  Утром, тем не менее, наступает полная измученность. Цитата из одной команды: «Что у тебя болит?  У меня болит моё существование».

Мы на 24-часовых соревнованиях проходим примерно 75 километров в два приёма – бодрым туристическим шагом по очень даже пересечённой местности. При этом мне абсолютно ясно, что больше я в своих условиях не потяну. Столько же проходят и подростки, и пенсионеры. Чемпионы не проходят – пробегают! (трусцой, конечно)–примерно 130-150километров. Возникает вопрос, на каких батарейках идут эти люди? Люди ли это вообще?

Прозрение настигло меня после моего второго 24-часового рогейна, когда мы уехали от бодрых ещё спортсменов, а по дороге заехали на заправку. Я вышла босиком (потому что обувь мне не надеть), в спортивных штанах, искусанная комарами и слепнями, с болотом под ногтями, с – как там? – больным существованием. А там, на заправке – жизнь. Чистые люди в красивой одежде, у которых ничего не болит. Тут-то я и вспомнила свою знакомую, которая про это всё сказала: «Дура! Зачем?» Вот именно.

Впрочем, через два дня от усталости и боли нет ни следа. И снова тянет в лес.

 

Дополнительная информация http://rogaining.lv/index.php?subaction=showfull&id=1560159047&archive=&start_from=&ucat=1&include_id=news_id#pilnais

Член клуба Элизабет Неймишева